Здесь, продолжая ленинскую мысль и используя его высказывание о «последней черте», можно сказать, что последовавшие позорные и кровавые поражения в Первой мировой войне вытолкнули романовскую монархию уже за эту черту. Профессор-историк Валентин Шелохаев пишет по этому поводу на страницах официальной правительственной «Российской газеты», что уже в 1916 году «солдаты не хотели дальше воевать, армия утратила боевой дух». К февралю же 1917 года общее положение царской России ухудшилось настолько, что «самодержца»-пораженца в Петрограде не хотел защищать уже вообще никто.
Профессор Шелохаев свидетельствует: «Правящий режим в такой степени утратил поддержку населения, что… половина князей из рода Романовых, причём самых любимых императором, нацепили банты и отправились к Таврическому дворцу приветствовать Февральскую революцию». Таким образом, самодержавное правление Николая Романова, выражаясь современным языком, достало всех, и это его режим был преступным для всей огромной страны, а вовсе не Февральская революция, как сегодня пытаются уверить россиян лживые плакальщики по царскому строю — от общипанных «соколов Жириновского» до пещерных реакционеров в рясах.
В.И. Ленин подчёркивал, что уже сама по себе ликвидация самодержавно-помещичьего строя представляет собой исключительно важный и прогрессивный момент эпохального значения. К примеру, несколько позже, уже в июне, в своём выступлении на I Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов Ленин ясно высказывается о том, что в результате Февраля «Россия сделала гигантский шаг вперёд».
При этом, разумеется, В.И. Ленин как никто другой понимал и раскрывал классовую ограниченность происшедшей буржуазной революции. Буквально сразу по прибытии в Петроград, после знаменитого выступления на площади Финляндского вокзала 3 апреля, Ленин пишет «Письма о тактике» с исключительно точной и принципиальной оценкой сложившегося текущего положения. В.И. Ленин подчёркивает, что «До февральско-мартовской революции 1917 года государственная власть в России была в руках одного класса, именно: крепостнически-дворянски-помещичьего, возглавляемого Николаем Романовым.
После этой революции власть в руках другого, нового, класса, именно: буржуазии».
В короткой, но исключительно ёмкой по содержанию работе «О двоевластии», опубликованной в «Правде» уже через 6 дней по прибытии в Петроград, В.И. Ленин прямо называет Временное правительство князя Львова — адвоката Керенского «олигархическим», которое «не может дать ни мира, ни хлеба, ни полной свободы».
Поэтому, ещё находясь в Цюрихе, В.И. Ленин даёт прогноз на дальнейшее развитие событий. «Первый этап этой первой революции, именно русской революции 1 марта 1917 года, судя по скудным данным в Швейцарии, закончился. Этот первый этап, — пишет Ленин в «Письмах из далека», — наверное не будет последним этапом нашей революции».
Возвращаясь к ленинским выступлениям на I Всероссийском съезде Советов, следует особо выделить его речь «Об отношении к Временному правительству». В ней В.И. Ленин подчёркивает, что в результате февральских и последующих революционных событий «рядом с правительством, в котором сейчас большинство помещиков и капиталистов, возникли Советы, — неслыханное, невиданное в мире по силе представительное учреждение (выделено мной. — О.Ч.)». И при всех сложностях в деятельности Советов в период между двумя революциями 1917 года необходимо подчеркнуть их огромную организующую роль в подготовке событий, впоследствии названных Великой Октябрьской социалистической революцией.
И, наконец, о партии — движущей силе предстоящего Октября. Именно Февраль позволил большевикам развернуть всероссийскую работу с населением, превратившую боевую, но поначалу малочисленную партию в движущую силу революции. С февраля по сентябрь 1917 года численность большевистской партии увеличилась в десять раз: до 300 тысяч человек.
И уже в первые послефевральские дни, вскоре по прибытии в Петроград, В.И. Ленин обосновывает историческую необходимость смены названия «Российская социал-демократическая рабочая партия». В работе «Задачи пролетариата в нашей революции», написанной 10 апреля 1917 года, Ленин пишет, что «мы должны называться Коммунистической партией, — как называли себя Маркс и Энгельс». Ленин убедительно обосновывает данное положение теории марксизма тем, что «от капитализма человечество может перейти непосредственно только к социализму», но при этом «наша партия смотрит дальше: социализм неизбежно должен постепенно перерасти в коммунизм».
Опираясь на эти ленинские положения, большевики уже в предоктябрьский период — летом 1917-го на своём VI съезде официально добавили в название партии важнейшее слово и стали называться Российской социал-демократической рабочей партией (большевиков), а VII съезд, состоявшийся после победы Октября, переименовал партию в Российскую коммунистическую партию (большевиков) — РКП(б). В Великий Октябрь, решая нерешённые Февралём задачи, народы России вела уже многократно усилившаяся и обновлённая даже и в своём названии партия.
Олег ЧЕРКОВЕЦ.
